Ириней Лионский

    1. Посмотрим теперь и на непостоянство мнений сих (ересеучителей), как они, двое или трое, об одном и том же говорят не одно и то же, но противоречат между собою и в сущности дела и в именах. Ибо первый из них, Валентин, который приспособил начала, так называемой, гностической ереси к особенному характеру своей школы, учил так: есть не именуемая Двоица, которой одна часть называется Неизреченным, а другая Молчанием. Потом от сей Двоиды произошла вторая Двоица, одну часть которой Валентин именует Отцом, а другую Истинною. Эта четверица произвела: Слово и Жизнь, Человека и Церковь. Это - первая осмерица. Словом и Жизнью, говорит он, произведено десять сил, как говорили мы прежде, а Человеком и Церковью двенадцать сил, из которых одна отступившая и утратившая прежнее положение, произвела все остальное. Пределов Валентин предполагал два: один между Глубиною и остальною Плиромою, разграничивающий рожденных эонов от нерожденного Отца, а другой, отделяющий их Матерь от Плиромы. Христос произведен не эонами Плиромы, но Материю, находившеюся вне Плиромы, по воспоминанию лучших вещей, и порожден ею с какою-то тенью. Он же, будучи мужеского пола, отсек от себя эту тень и взошел в Плирому; а Матерь, оставшись с тенью и лишившись духовной сущности, произвела на свет другого сына; это - Демиург, которого он называет также Вседержителем подчиненного ему. Валентин также, подобно лжеименным гностикам, о которых будем еще говорить, утверждал, что вместе с Демиургом произведен и левый князь, и Произведение Иисуса на свет приписывал иногда отделившемуся от Матери их и присоединившемуся к остальным, то есть, Желанному, иногда же возвратившемуся в Плирому, то есть Христу, а иногда Человеку и Церкви. И о Духе Святом говорит, что произведен Истиною, и невидимо входит к эонам для разбора между ними и оплодотворения их, и эоны чрез него производят насаждения истины.

    2. А Секунд говорит, что первая осмерица состоит из Четверицы правой и Четверицы левой, и первую учит называть светом, а другую - тьмою; о силе же отступившей и отпадшей говорит, что она произошла не прямо от тридцати эонов, но от плодов их.

    3. Другой же знаменитый между ними учитель, простираясь выше и как бы к более совершенному знанию, о первой Четверице говорит так: есть прежде всего некоторое Первоначало недомыслимое, неизреченное и неименуемое, которое я называю единичностью (monothV). С сею единичностью соприсутствует сила, которую называю единством (enothV). Сии единичность и единство, будучи одно, произвели, впрочем не производя собственно чего-либо отдельного от себя, - начало всего мысленное, нерожденное и невидимое, которое слово называет единицею (monaV). С сею единицею соприсутствует единосущная ей сила, которую опять называю единым (to en). Сии-то силы - единичность и единство, единица и единое-произвели прочие порождения эонов.

    4. Увы, увы! и ох, ох! Ибо поистине уместны эти плачевные восклицания при такой дерзости в сочинении имен, какую он показал, без всякого стыда давая имена своему лганью. Ибо говоря: "есть некоторое, предшествующее всему, Первоначало недомыслимое, которое называю единичностью", и еще: "с сею единичностью соприсутствует сила, которую называю единством", очень ясно, он признался, что сказанное ест его собственный вымысел, и что он сам дал своему вымыслу имена, никем другим прежде недаванные. И ясно, что сам он осмелился сочинить такие имена, так что если бы он не явился на свет, то не было бы до сегодня имени для Истины. Но в таком случае ничто не препятствует и другому кому-либо для того же самого предмета назначить например, такие имена: ест некоторое Первоначало царственное, недомыслимое, сила, существующая прежде всякого существа, простирающаяся во всяком направлении. С нею соприсутствует сила, которую я называю Тыквою: с сею Тыквою соприсутствует сила, которую я называю Препустотою. Сия Тыква и Препустота, будучи одно, произвели - впрочем, не производя собственно чего-либо отдельного от себя - плод отовсюду видимый, съедомый и сладкий, каковой плод слово называет Огурцом. С сим Огурцом существует сила той же с ним сущности, которую я называю Дынею. Эти силы - Тыква, Препустота, Огурец и Дыня произвели остальное множество сумасбродных дынь Валентина. - Ибо если можно тот язык, который употребляется относительно вселенной, переделывать в роде первой Четверицы, и если кто-либо сам может назначать какие ему угодно имена, кто воспретит нам принят и эти имена, гораздо более других вероятные, как общеупотребительные и общеизвестные?

    5. Другие из них, впрочем, следующими именами назвали первую и родоначальную осмерицу, именно: первое - Первоначало, потом - Недомыслимое, третье - Неизреченное, четвертое - Невидимое; и первым Первоначалом произведено, на первом и пятом месте, Начало, а Недомыслимым, на втором и шестом месте, произведено Непостижимое, Неизреченным, на третьем и седьмом месте, Неименуемое, и Невидимым, на четвертом и восьмом месте, Нерожденное. Это Плирома первой осмерицы. Сии силы существовали прежде Глубины и Молчания, как думают они, желая показаться совершеннейшими самых совершенных и более знающими, чем сами гностики. К таким справедливо было бы воскликнуть: пустословы мудрецы! Ибо и о самой Глубине у них много различных мнений. Одни говорят, что она не имеет четы, не есть ни мужеского пола, ни женского, и вообще не есть что-либо; а другие называют ее мужеско-женскою, приписывая ей естество гермафродита. Еще другие соединяют с нею Молчание, как супругу, чтоб образовалась первая чета.

    1. Но последователи Птолемее говорят, что Глубина имеет двух супруг, которых называют еще Расположениями (DiaqeseiV),- Мысль и Волю. Ибо она прежде,- говорят, - замыслила произвести, а потом захотела. Посему, от взаимного как бы срастворения сих двух расположений или сил, т. е. Мысли и Воли, произошла чета, состоящая из Единородного и Истины. Они вышли как видимые типы и образы двух невидимых расположений Отца: Ум - образ Воли, Истина - Мысли, и посему образ позднее рожденной Воли - мужеского пола, а образ нерожденной Мысли - женского. Таким образом Воля стала как бы силою Мысли, ибо Мысль всегда задумывала только произведение, но сама по себе не могла произвести, что задумала. Но когда превзошла к ней сила Воли, тогда произвела, что задумала.

    2. Не видишь ли, любезный друг, что эти учители имели в виду больше Зевса Гомерова, который от беспокойства не спал, но все думал, как бы почтить Ахиллеса и погубить множество греков, чем Владыку вселенной, Который вместе с тем, как имеет мысль, и совершает то, что восхотел, и вместе с хотением имеет в мысли, что восхотел, Который имеет в мысли тогда, когда что хочет, и тогда хочет, когда имеет в мысли, будучи весь мысль (весь - воля, весь - ум, весь - свет), весь глаз, весь слух, весь источник всех благ.

    3. Но некоторые из них, считающие себя разумнее других, говорят, что первая осмерица произошла не постепенно, так чтоб один эон происходил от другого, но все они вместе и зараз произведены были Первоотцем и Его Мыслию. Так утверждают они, как будто бы сами повивали при родах. И по словам их, не от Слова и Жизни родились Человек и Церковь, как думали другие, но от Человека и Церкви - Слово и Жизнь. Они говорят таким образом: что Первоотец замыслил произвести, то названо Отцом; поелику же что произвел Он, было истинно, то сие названо Истиною. Когда восхотел показать себя, то сие названо Человеком; когда же произвел тех, кого предварительно имел в мысли, этому дано имя Церкви. Человек произнес Слово: это - первородный Сын; за Словом же следует Жизнь, и таким образом закончилась первая осмерица.

    4. Много разногласия у них и о Спасителе. Одни говорят, что Он произошел от всех, почему и называется Благоволенный (EudokhtoV), потому что вся Плирома благоволила чрез него прославить Отца. Другие говорят, что Он произведен одними теми десятью эонами, которые произошли от Слова и Жизни, и сохраняет прародительские имена. Иные же говорят, что произведен двенадцатью эонами, происшедшими от Человека и Церкви, и поэтому исповедует Себя Сыном Человеческим, как ведущий род от Человека. Иные же говорят, что Он приведен в бытие Христом и Святым Духом, которые были произведены для укрепления Плиромы, и посему Он называется Христом, сохраняя название Отца, которым произведен. Другие еще между ними говорят, что Первоотец всего, Первоначало и Недомыслимое, называется Человеком, и в этом состоит великое и сокровенное таинство, что превысшая всего и всесодержительная Сила называется Человеком, и поэтому-то Спаситель называет Себя Сыном Человеческим.

    1. Есть между сими еретиками некто по имени Марк, хвалящийся быть исправителем своего учителя. Будучи весьма искусен в чародейских проделках, он обольстил ими множество мужчин и женщин и привлек к себе, как обладающему наибольшим знанием и получившему величайшую силу из незримых и неименуемых мест, чрез что является по истине предтечею антихриста. Соединив игры Анаксилая с проделками так называемых чародеев, он дает людям бессмысленным и выжившим из ума думать, что делает таким образом чудеса.

    2. Показывая вид, будто совершает евхаристию над чашами, наполненными вином, и слишком длинно растягивая слово призывания, производит то, что они кажутся багряными и красными, от чего думают, будто в его чашу, по силе его призывания, всевышняя Благодать источает свою кровь, и присутствующие сильно желают вкусить этого пития, чтоб и в них излилась призываемая чародеем Благодать. Также, подав женщинам наполненные сосуды, велит им совершать евхаристию в его присутствии. И когда это будет сделано, берет другую чашу, гораздо большую той, над которою совершала евхаристию вовлеченная в обман, и из меньшей чаши, над которой женщина совершила евхаристию, переливает в принесенную им, говоря при этом так: "прежде всего сущая, не домыслимая и неизреченная Благодать да исполнит твоего внутреннего человека и умножит в тебе свое знание, посевая зерно горчичное в добрую землю". И еще сказав сему подобное и приведши несчастную в неистовство, показывает себя чудотворцем, так как большая чаша наполнилась из малой, так что из нее льется вон. Делая и другое подобное сему, он ввел в обман и увлек за собою многих.

    3. Вероятно, он имеет при себе и какого-нибудь беса, при посредстве которого и сам представляется пророчествующим, и делает пророчествующими женщин, которых почтет достойными быть участницами его Благодати. Ибо он всего более имеет дело с женщинами, и притом с щеголеватыми, одевающимися в багряницу, и самыми богатыми, которых часто старается увлечь, льстиво говоря им: "хочу преподать тебе моей Благодати, потому что Отец всего всегда видит ангела твоего пред лицом Своим. Место же твоего величества между нами: нам надобно составить одно. Прими сперва от меня и чрез меня Благодать. Уготовься, как невеста, ожидающая жениха своего, да будешь то, что - я, и я буду, что - ты. Водрузи в брачном чертоге твоего семя света. Прими от меня жениха, вмести его и вместись в нем. Вот Благодать сошла на тебя, отверзи уста твои и пророчествуй". Когда же женщина ответит: "никогда я не пророчествовала и неумела пророчествовать"; тогда он во второй раз делая какие-то призывания, к поражению обманываемой, говорит ей: "отверзи уста свои и говори, что бы то ни было, и - ты будешь пророчествовать". А женщина, надмившаяся и восхитившаяся от таких слов, разгоревшись душою от ожидания того, что сама будет пророчествовать, при усиленном более надлежащего сердцебиении, отваживается говорить и говорит вздор и все, что случится, пусто и дерзко, как разгоряченная пустым ветром, (как сказал о таковых лучший нас, что душа бывает дерзка и бесстыдна, когда разгорячена пустым воздухом). И с тех пор почитает себя пророчицею, и благодарит Марка, давшего ей от своей Благодати, и старается отплатить ему не только даянием имущества (отчего он и собрал очень много стяжаний), по и телесным общением, желая во всем иметь единение с ним, чтобы составить одно с ним.

    4. Но некоторые из более верных женщин, имеющих страх Божий и не поддавшихся обману, - хотя Марк и старался их, подобно прочим, ввести в обман, повелевая им пророчествовать, - отвергши и проклявши его, уже отделились от такого сборища прорицающих; потому что точно знали, что пророчествование бывает у людей не от чародея Марка, но кому Бог свыше пошлет благодать Свою, те имеют богодарованное пророчество и говорят там и тогда, где и когда Богу угодно, а не когда Марк велит. Ибо повелевающее больше и господственнее того, чему дается повеление: первое начальствует, а второе подчинено. Посему, если повелевает Марк или другой кто-либо, как в обычае у них - всегда забавляться на вечерях по жребию и друг другу приказывать пророчествовать и прорицать самим себе по собственным своим желаниям; то повелевающий, хотя он и человек, будет больше и господственнее духа пророческого, что невозможно. Но эти духи, которым они повелевают, и которые говорят, когда им угодно, суть духи земные и бессильные, впрочем дерзкие и бесстыдные, высылаемые сатаною на обольщение и погибель тех, которые не сохраняют твердо веры, изначала принятой от Церкви.

    5. А что этот Марк, по отношению к некоторым из женщин, хотя и не ко всем, чтоб обесчестить их и по телу, употреблял в дело особые средства к возбуждению любви и обольщению, - это много раз исповедывали они сами, возвратившись в церковь Божию, именно, что они и телесно были развращены им и любили его весьма страстно. Так этой самой беде подвергся один диакон из наших в Асии приняв Марка в дом свой: у него была красивая жена, которую этот чародей растлил, как нравственно, так и телесно, и она много времени следовала за ним; потом, когда братия с великим трудом обратили ее, она все время проводила в исповедании греха, плача и рыдая о растлении, которому подверглась от этого чародея.

    6. Также некоторые ученики его, занимаясь теми же делами, ввели в обман и растлили много простоватых женщин. Они провозглашают себя совершенными, так что никто, ни-даже Павел или Петр или другой кто из апостолов, не может сравниться с ними по величию знания, а напротив того, они более всех знают и одни проглотили величие знания о неизреченной силе. Они говорят также, что они, по высоте своей, выше всякой силы, а потому и делают все свободно, не имеет ни в чем никакого страха, ибо по силе искупления (apolutrosiV) делаются недоступными и невидимыми для Судии. Если же Он и задержит их, то они, представ ему с искуплением, скажут следующее: "о Ты, приседящая Богу и таинственному предвечному Молчанию, Ты, при путеводстве и внушении которой, величества, всегда видящие лицо Отца, заимствуют свыше свои образы, вообразивши которых многодерзновенная, по благости Первоотца, произвела нас в подобие тем образам, когда мысль о горнем предносилась ей, как сонное видение: вот близко Судия, и глашатай велит мне защищаться. Ты, как знающая дела нас обоих, представь Судии слово за нас обоих, так как дело наше одно". Скоро услышавши это, Матерь возлагает на них Гомеровский шлем Аида, чтоб им невидимо избежать Судии; и тотчас увлекши их, вводит в брачный чертог и отдает их женихам.

    7. Такими словами и действиями они и в наших Ронских странах обольстили многих женщин, будучи сожжены в совести своей. Некоторые из них одни въявь исповедуются в этом, а другие по стыду не решались на это, и втайне, некоторым образом отчаявшись в жизни Божией, частью совсем отступили, а частью находятся в колеблющемся положении и испытывают то, о чем пословица говорит: ни туда, ни сюда,-вот плод их от семени чад знания.

    1. Этот же Марк, говоря о себе, что он исключительно один сделался ложеснами и приемником Колорвасова Молчания, как его единородный, породил вложенное в него семя как-то так: к нему низошла из невидимых и неименуемых мест сама всевысочайшая Четверица в виде женском (поелику, как говорит он, мужеского в ней мир не мог вынести), и раскрыла ему, что такое она сама, и изложила ему исключительно одному приведение в бытие всего, чего не открывала никогда никому ни из богов, ни из людей. Так сказала она: "и сперва, когда безначальный Отец, недомыслимый и непричастный сущности, ни мужеского пола, ни женского, восхотел, чтоб его неизреченное сделалось изреченным, и невидимое приняло образ, - отверз уста и испустил слово подобное ему самому, которое, представ, показало ему, что он был, потому что явилось образом невидимого. Изречение же имени происходило так: Отец изглаголал первое слово его имени, которое было началом всех остальных, и оно сложилось из четырех стихий; присовокупил второй слог, и он состоял из четырех стихий; потом изрек третий, который состоял из десяти стихий; изрек после сего и еще слог, который состоял из двенадцати стихий. Поэтому, изречение всего имени составилось из тридцати стихий и четырех слогов. Каждая же из сих стихий имеет свои буквы, свое начертание, свое произношение, свои виды и образы; и из них нет ни одной, которая бы имела в виду образ того, чья она стихия, и ни одна не знает его, даже не знает произношения ближайшей к ней стихии: напротив того изрекаемое ею почитает за целое имя, как бы она изрекала все. Ибо каждая стихия, хотя есть часть целого, свой собственный звук почитает за целое имя. И она не перестанут издавать свой звук, пока, издавая звук одна по одной, не дойдут до последней буквы последней стихии. Тогда-то, всего, когда все сойдется в одну букву, и произнесет один и тот же звук; подобие этого изречения, по мнению его, в том, когда мы вместе говорим: аминь. Звуки же составляют форму не имеющего сущности и нерожденного Эона; и это - суть образы, которых Господь назвал ангелами, непрестанно видящими лицо Отца.

    2. Общими и употребительными именами для этих стихий он признавал эоны, слова, корни, семена, полноты и плоды; особенности же каждой из них в отдельности, говорил он, содержатся и подразумеваются под именем Церкви. Последняя буква последней из сих стихий издала свой голос, и происшедший от него звук породил по образу тех стихий свои собственные стихии, которыми, по словам Марка, как здешнее приведено в устройство, так и то, что прежде сего, приведено в бытие. Между тем, говорит Марк, самая буква, звук которой сопутствовал дольнему звуку, взята была своим слогом горе для пополнения целого; а звук, как бы изринутый вон, остался долу. А сама стихия, от которой буква с своим произношением снизошла долу, по словам его, состоит из тридцати букв, и каждая из сих тридцати букв содержит другие буквы, посредством которых выражается имя буквы. Да и эти другие опять именуются иными буквами, а сии - еще иными, так что множество букв простирается в беспредельность. Но яснее можешь понять сказанное из следующего. Стихия дельта заключает в себе пять букв: саму дельту (d), епсилон (e), ламвду (l), тав (t), и альфу (a); и эти буквы в свою очередь пишутся другими буквами, а те другие еще иными. Посему, если весь состав дельты простирается в бесконечность, так как от одних букв нарождаются другие, и одни непрерывно следуют за другими, то во сколько больше той стихии такое море букв? И если так беспредельна одна буква, то смотри, какая бездна букв всего имени, из которых состоит Первоотец, по учению Маркова Молчания. Посему-то и Отец, ведая Свою непостижимость, каждой из стихий, называемых также эонами, дал произносить свое собственное изречение, потому что одной нельзя изречь целого.

    3. Объяснив это Марку, Четверица сказала: "хочу показать тебе и самую Истину, ибо я низвела ее из вышних жилищ, чтобы ты увидел ее нагую и узнал красоту ее, даже услышал ее речь и подивился мудрости ее. Итак смотри: вверху голова, это - буквы: a и w, выя (шея) - b и y, плечи с руками g и c, перси (руки) - d и f, чресла - e и u, чрево- z и t, тайные уды - h и s, бедра - q и r, колена- i и p, голени - c и o, глаза - l и x, ноги - m и n. Таково тело Истины, по учению этого чародее; таков вид стихии; таково очертание буквы. И сию самую стихию Марк называет Человеком и говорит, что она есть источник всякого слова, начало всякого звука, изречение всего неизреченного и уста безмолвствующего Молчания. И это - ее тело; а ты, возвысившись мыслию ума, услышь из уст Истины о Самородителе и Отцедателе - Слове".

    4. Когда Четверица сказала это, Истина, взглянув на Марка, открыла уста, и сказала слово; это слово было имя, а это имя есть известное нам и употребляемого нами имя: Христос Иисус. Сказав это имя, - Истина тотчас умолкла. А когда Марк ожидал, что она будет, говорить что-нибудь еще, Четверица опять вышла на средину и сказала: "маловажным почел ты слово, которое слышал из уст Истины. То имя, которое ты знаешь и которым думаешь владеть, не есть древнее имя, ибо ты владеешь только звуком его, а силы не знаешь. Имя - Иисус есть имя знаменательное, состоящее из шести букв, известное всем чадам призвания. Но у эонов Плиромы оно многочастно и имеет другой образ и другой вид и оно знаемо тем, которые сродни Ему и величества которых всегда пред Ним.

    5. Посему знай, что эти ваши двадцать четыре буквы суть изобразительные истечения трех сил, содержащих все число горних стихий. Представляй, что девять безгласных букв суть образы Отца и Истины, потому что и сии безгласны, то есть неизреченны и неизглаголанны; а полугласные, которых восемь, суть образы Слова и Жизни, потому что они суть как бы средние между безгласными и гласными и причастны природе высших и низших. Гласные же, которых семь, суть образы Человека и Церкви, потому что голос, происшедший от Человека, дал образование всему, ибо звук голоса придал всему образ. Итак букв Слова и Жизни - восемь, Человека и Церкви - семь, Отца и Истины - девять. Но по неравенству числа низшел один, пребывавший в Отце и ниспосланный к тому, от кого отделился, для исправления сделанного, чтоб единство плиром, имея равенство, развивало во всем одну силу, которая происходит от всех. И таким образом семичисленный отдел получил силу осмичисленного и три отдела сделались подобными по числу, т. е., осмерицами, которые, троекратно повторяясь, дают число двадцать четыре. Но между тем и три стихии (о которых Марк говорит, что они сопряжены с тремя силами, почему их шесть, и от них истекли двадцать четыре стихии), учетверенные по числу неизреченной Четверицы, составляют одно и тоже число с осмерицами, и о них Марк говорит, что они суть стихии Неименуемого. Они держатся, подобно невидимому, тремя силами. Образы образов сих стихий - наши двойные буквы, которые быв сложены с двадцатью четырьмя стихиями, по силе подобия составляют число тридцать.

    6. Плодом сего численного отношения и расположения, говорит Марк, в подобии образа явился Тот, Который после шести дней взошел на гору сам - четвертый, и сделался сам - шестой, Который нисшел и удержан в Седмерице, тогда как Он - славная Осмерица, и имеет в Себе все число стихий. Это число обнаружено, при Его пришествии ко крещению, нисхождением голубя, который есть омега (w) и алфа (a); потому что число его восемьсот один. Поэтому и Моисей сказал, что человек приведен в бытие в день шестой. Да и по домостроительству, для возрождения первого человека явился последний Человек в шестой день, то есть, в пяток; и начало и конец сего домостроительства - шестой час, в который Он пригвожден к древу. Ибо совершенный Ум, зная, что число шесть имеет силу созидания и возрождения, открыл сынам света возрождение, совершенное Тем, Кто явился, знаменательным в отношении к сему числу. Посему, говорит Марк, и двойные буквы содержат себя шестеричное число. Присоединением этого знаменательного числа к двадцати четырем стихиям составляется тридцати буквенное имя.

    7. Он, по словам Маркова Молчания, употребил, как орудие свое, силу семи чисел, для того, чтобы обнаружился плод самохотной воли. А о замечательном этом числе в настоящем случае, говорит Молчание, разумей, что это - Тот, Который получил образование по первоначальному шестеричному числу, и который как бы разделился на части, или раздвоился и остался вне, - тот, кто своею силою и мудростью посредством своего порождения одушевил этот мир, состоящий из семи сил по подобию Седьмерицы, и сделал его душою всего видимого. И сим делом, как произведенным по его собственной воле, он сам пользуется; а прочее, как подобия неподражаемому, служит Помышлению Матери. И первое небо произносит a (альфа),следующее за ним e (эпсилон), третье h (ита), четвертое и среднее из семи издает звук i (иоты), пятое o (омикрон), шестое u (ипсилон), седьмое и четвертое от среднего произносит стихию w (омега), как утверждает много пустословящее, но ничего истинного не говорящее, Марково Молчание. Эти силы, говорит оно, все вместе соединившись между собою, возглашают и прославляют того, кем они произведены; а слава сего возглашения препосылается к Первоотцу. Звук этого славословия, несясь на землю, говорит (Молчание), сделался образователем и родителем того, что на земле.

    8. В доказательство сего указывает на новорожденных младенцев, душа которых, при выходе их из ложесн, выкрикивает по одиночке звук каждой из сих стихий. Посему, как те семь сил, говорит он, прославляют Слово, так и плачущая душа младенцев. Потому будто и Давид сказал: "из уст младенцев и сущих ты совершил хвалу" (Пс. 8:3), и еще: "небеса поведают славу Божию" (Пс. 18:2). Посему и душа в скорбях и бедствиях, в облегчение себя возглашает o (w) в знак хвалы, чтобы вышняя душа познала ее сродство с собою и ниспослала ей помощь.

    9. И вот какого вздора наговорила Четверица относительно целого имени, состоящего из тридцати букв, и о Глубине, вырастающей из букв сего (имени), и еще о теле Истины, из двенадцати членов из коих каждый состоит из двух букв, о ее голосе, которым она изглаголала ничего не сказавши, о разрешении неизглаголанного имени, и о душе мира и человека, сообразно с домостроительством, какое имеют они, как образы (вышних вещей). Остается мне сказать тебе, как Четверица показала Марку равночисленную силу имен, чтобы ничего из дошедшего до нас о том, что говорил он, не осталось неизвестным тебе, мой друг, как ты часто меня просил о том.

    1. Всемудрое Молчание возвестило ему о происхождении двадцати четырех стихий в таком виде: с единичностью сосуществовало единство; от них, как было сказано прежде, два произведения: единица и единое, по приложении к двум, составили четыре: ибо дважды два четыре. И потом два и четыре, сложенные вместе, явили число шесть; а эти шесть, быв учетверены, породили двадцать четыре формы. И имена первой Четверицы понимаются за самые святые не могущие быть изреченными, и известны одному Сыну, хотя и Отцу ведомо, что суть они. Но есть имена, которые Марк употребляет с почтением и с верою; таковы: Неизреченный и Молчание, Отец и Истина. Все число этой Четверицы состоит из двадцати четырех стихий; потому что имя: Неизреченный (ArrhtoV) имеет в себе семь букв, Молчание - пять, Отец (pathr) - пять, а Истина (alhteia) - семь, которые, по сложении в одно дважды - пяти и дважды-семи, составляют число двадцати четырех. Таким же образом и вторая четверица Слово и Жизнь, Человек и Церковь открывают тоже число стихий. И употребляемое в речи имя Спасителя: Иисус (IhsouV) состоит из шести букв; а неизреченное Его имя из двадцати четырех букв, и имя: Сын Христос (uioV CreistoV) из двенадцати букв, а неизреченное во Христе - из тридцати букв. И посему, как говорит Марк, Он альфа и омега, в означение голубя, так как это - число сей птицы.

    2, А Иисус, он говорит, имеет такое неизреченное происхождение. От Матери всего - первой Четверицы в виде дочери произошла вторая Четверица; и образовалась осмерица, от которой произошла десятерица; таким образом произошли десятерица и осмерица. Десятерица, присоединившись к осмерице и увеличивши ее в десять раз, произвела число восемьдесят. Потом удесятеривши и восемьдесят, породила число восемьсот; так что все число букв, происшедшее из осмерицы, умноженной на десятерицу, есть восемьсот восемьдесят восемь, а это - Иисус, ибо имя - Иисус, по числу, заключающемуся в буквах, есть восемьсот восемьдесят восемь. И вот для тебя ясно, признаваемое маркосианами, пренебесное происхождение Иисуса. Потому, говорят, и алфавит эллинский имеет восемь единиц, восемь десятков и восемь сотен, что указывает на число: восемьсот восемьдесят восемь, т. е., на Иисуса, Который состоит из всех сих чисел; и поэтому именуется альфою и омегою в знак происхождения из всего. И еще так говорят: если сложить первую Четверицу с самой собою в порядке чисел, является число десять: потому что единица, два, три и четыре, сложенные вместе, составляют десять, и это, по мнению их, Иисус. И слово: Христос (CreistoV) говорят состоя из осми букв, означает первую осмерицу, которая, умноженная на десять породила Иисуса. А говорится еще: Сын Христос, - это, утверждают они, дванадесятица; потому что имя - Сын (uioV) состоит из четырех букв, а имя - Христос (CreistoV) из осьми, а эти числа в сложности являют количество дванадесятное. Прежде, говорят, когда еще не явился символ этого имени, то есть, Иисус Сын, люди были в великом неведении и заблуждении. Когда же открылось это шестибуквенное имя, - носящий его, чтобы снизойти к чувству человека, облекся плотию, имеет в себе эти шесть и двадцать четыре: тогда познав Его, люди перестали быть в неведении и перешли от смерти к жизни, так как это имя сделалось для них путем к Отцу истины. Ибо Отец его восхотел разрешит неведение и разрушить смерть. Разрешением же неведения сделалось познание Его. И для сего избран устроенный сообразно Его хотению по образу вышней силы Человек.

    3. Эоны произошли от Четверицы. В этой Четверице были: Человек и Церковь, Слово и Жизнь. Истекшие же от них силы, говорить, действовали при рождении явившегося на земле Иисуса. Место Слова занимал Ангел Гавриил. Жизни - Святой Дух, Человека - Сила Вышнего, место же Церкви занимала Дева. Так у Марка рождается Мариею по особенному домостроительству человек, которого, когда прошел он ложеснами, Отец избрал при посредстве Слова для познания о Себе. Когда же пришел он на воду, на него низшел в виде голубя Тот, Который восшел горе, и восполнил дванадесятное число, Который имеет в Себе семя тех, которые с ним вместе посеяны, нисходили и вознеслись. А самая нисшедшая сила, говорит Марк, ест семя Отчее, имеющее в Себе и Отца и Сына, и познаваемую чрез них неименуемую силу Молчания, и всех эонов. И это есть Дух, глаголавший устами Иисуса, исповедавший себя сыном человеческим, явивший Отца, сошедший на Иисуса, и соединившийся с Ним. Спаситель, который от домостроительства, говорит он, разрушил смерть, открыл же Отца Христос. Посему имя - Иисус, хотя есть имя человека, который от домостроительства, но дано по подобию и образу имеющего сойти на него Человека. Вместив его, Иисус стал иметь в Себе кроме Человека, и Самое Слово, и Отца, и Неизреченного, и Молчание, и Истину, и Церковь, и Жизнь.

    4. Это уже превосходит и увы, и ох, и всякое плачевное восклицание и выражение скорби. Ибо кто не возненавидит худого слагателя и творца такой лжи, видя Истину, обращенную Марком в истукана, и притом исчерченного буквами алфавита? Если обратиться к началу, то, по признанию эллинов, они недавно, именно как говорится, вчера или третьего дня, приняли сперва от Кадма шестнадцать букв, потом с течением времени сами изобрели то придыхательные, то двойные: после же всех, как говорят, Паламид присоединил к ним долгие. Итак прежде нежели у греков сделалось это. Истины не было? Ибо по твоему учению, Марк, тело Истины по происхождению позднее Кадма и его предшественников, позднее также и прибавивших прочие буквы, позднее и тебя самого, потому что ты только так называемую тобою Истину превратил в истукана?

    5. Но кто стерпит твое столь болтливое Молчание, которое не именуемому дает имена, о неизреченном рассказывает, о неисследимом повествует, и о том, кого ты называешь бестелесным и безвидным, говорит, будто, как одно из сложных животных, отверз уста и произнес слово, и это слово его, будучи подобно произведшему, и сделавшись образом невидимого, состоит однако из тридцати стихий и из четырех слогов. Посему, подобно Слову, и Отец всего, по твоим словам, из тридцати стихий, и четырех слогов! Или опять, кто стерпит, что ты Слово Божие, Творца, Зиждителя и Содетеля всего, заключаешь в образы и в числа: то в тридцать, то в двадцать четыре, то только в шесть, рвешь Его в клочки, деля на четыре слога и тридцать стихий; Господа всего, утвердившего небеса, подводишь под число восемьсот восемьдесят восемь, как будто он был подобен алфавиту, и Его, все объемлющего Отца, который Сам необъятен, подразделяешь на четверицу, осмерицу, десятерицу и дванадесятицу, и посредством таковых умножений разъясняешь неизреченную и недомыслимую, как сам говоришь, природу Отца? И кого именуешь бестелесным и непричастным сущности, тому устрояешь сущность и ипостась из множества букв, рождающихся одни от других, делаясь, сами лживым Дедалом и худым здателем первоверховной силы. И разделяешь сущность, которую зовешь неразделимою, на звуки немые, гласные и полугласные, и безгласные из них лживо усвояя Отцу всего и его Мысли, ты вверг в крайнюю хулу и величайшее нечестие всех доверяющих тебе.

    6. Посему справедливо и прилично такой твоей дерзости божественный старец и проповедник истины взывал к тебе в следующих стихах:

Создатель идолов и дивозритель Марк, Искусный звездочет и хитрый чародей, Для подтверждения полных лжи своих учений. Кого обманешь ты, тем знамения кажешь, Отступной силой то даровано тебе; - В коварстве против Бога своему предтече, Тебе отец твой сатана дает всегда Творить их ангельскою силой Азазила.